– Когда есть нечего, известно какое моральное. Правда, ждут партизаны чего-то и поговаривают: денек-два еще продержимся. – Ждут прорыва. Иного выхода нет. Дежурный по полку доложил, что из Ветринского болота пришла разведка. – Зови сюда, – попросил Вилиткевич. Старший лейтенант Иванов, который возглавлял разведку, доложил: – В течение четырех часов мы наблюдали за участком между Смолицей и Радьковом. Выяснили, что немцы имеют только одну укрепленную линию на Ветринском болоте, а гарнизоны, которые охраняют этот участок, расположены в деревнях Смолица и Радьково. Немцы группами, примерно до ста человек, приходят на дежурство из этих деревень и сменяют друг друга на месте. Мы установили, что на всей линии, которая проходит по болоту, находится не больше двухсот-двухсотпятидесяти человек. Вооружены гитлеровцы винтовками, автоматами и пулеметами. Другого вооружения мы не видели. Вероятно, на этом участке их никто не беспокоит. Они не сидят в укреплениях, а группами, человек по пять, расхаживают по настилу. Я считаю, что это самое удобное место для прорыва. Разведчики были правы. Ветринские болота были самым удобным местом для прорыва блокады. Удобство, разумеется, мы видели в том, что они плохо охранялись противником. Но чтобы прорваться здесь, нам предстояло пройти несколько километров по болоту, которое немцы считали непроходимым. Разведчики ушли. Нам предстояло еще многое обсудить. Договорились – перед уходом из леса уничтожить все хозяйство полка, чтобы не связывать себя лишним грузом. Речь шла об уничтожении машин, мотоциклов и других транспортных средств, перетащить которые через болото было просто невозможно. Необходимо было подготовить к уничтожению пушки, надежно спрятать в лесу пулеметы, архив, пишущие машинки. В полку было много раненых. Всех их надо было забрать с собой, для этого выделили специальные подразделения. Весь состав полка, построенный на одной из просек, должен был двинуться к месту намеченного прорыва сразу же за ударными группами. Детально разработали маршрут движения колонны и боевых охранений. Решили создать ударную группу из двухсотпятидесяти бойцов. В группу, которая должна была обеспечить прорыв, отобрали лучших бойцов и командиров, учли их физическое состояние после блокады – с тем расчетом, чтобы каждый член группы мог выдержать длительный рукопашный бой. Для вооружения группы прорыва выделили лучшее автоматическое оружие, собрали у бойцов патроны и остатки гранат. У тех, кто идет в колонне, осталось по пять-шесть патронов.

Основной группой прорыва поручили руководить командиру второго батальона майору Шубодерову. Еще две группы, которые обеспечивают проход полка и сдерживают немцев, если они двинутся из деревень Смолицы и Радькова, возглавили Прокопенко и Хонинов. На случай, если первой группе по каким-либо причинам не удастся прорвать оборону противника, создавалось резервное боевое подразделение.

Вечером мы покидали командный пункт. Перед уходом, собрав самое необходимое, молча постояли несколько минут в землянке, в которой прожили семнадцать трудных боевых дней. Тихо снимались с позиций роты. Одно за другим подразделения оставляли Хачинский лес, место тяжелых битв и трудных испытаний. Пока полк двигался по суше, поддерживался определенный порядок, но, когда голова колонны вступила в болото, идти становилось все труднее и труднее. Ноги увязали в трясине. Многие бойцы снимали обувь и шли босиком. Но от этого не становилось легче. Особенно трудно приходилось бойцам, которые контролировали передвижение колонны и дожидались отставших товарищей. Чтобы не сидеть в холодной воде, они забирались на деревья и устраивались там на сучьях. Некоторые засыпали на деревьях и сваливались в болото. Сказывались результаты последних голодных и бессонных суток. Командиры всеми силами старались поддержать порядок в подразделениях. Торопили партизан, чтобы еще затемно выйти на исходные рубежи. Однако физическое состояние людей не давало возможности ускорить продвижение колонны. До исходного рубежа оставалось не больше километра, когда партизаны совершенно выбились из сил. Наступило утро. Приход дня страшно тревожил бойцов – снова минуты будут казаться часами, а часы днями. Но при любых условиях оставаться здесь на день было равносильно самоубийству. Немцы быстро бы обнаружили нас в болоте и без особого труда уничтожили весь полк. Но день еще только начинался. Нигде не было слышно ни выстрелов, ни гула самолетов, ни птичьих, ни человеческих голосов. Единственное, что мы видели, – наши мокрые и измученные люди, пристраивающиеся к деревьям, выкручивающие мокрые портянки и снова заматывающие ими ноги. Быстро мы пересмотрели план прорыва. Решили сделать его между деревнями Радьково и Смолица. Руководить группой поручили Прокопенко и Хонинову. Группы, которые не должны были пропустить немецкое подкрепление из соседних деревень, возглавили другие командиры. Уже засветло мы двинулись на сближение с противником. Впереди загремело дружное «ура». Атака началась на всей линии прорыва. Несмотря на ураганный огонь, партизаны шли вперед. Часть бойцов сразу же ворвалась в немецкую оборону, не дав противнику одуматься. Бой завязался непосредственно в укреплении. В ход пошли приклады, штыки и гранаты. С укреплениями покончили быстро, и сразу же начали расширять прорыв. Кто-то из прибежавших бойцов, запыхавшись, громко кричал: – Где командир полка? Передайте, что оборона прорвана. Можно вводить колонну в прорыв. Громкое «ура» снова потрясло воздух. Выбив немцев из укреплений, ударная группа вела бой с отступающим противником за линией блокады. Колонна устремилась в прорыв. Теперь нужно было не только обеспечить выход из окружения, но и благополучно оторваться от противника. С правого фланга немцы пытались прорвать жиденькую цепочку ударной группы и отрезать нам путь. Михаил Хонинов снова повел бойцов в атаку, и снова завязалась рукопашная схватка. – За Прокопенко! – За Ковширко! Немцы снова подались назад. Полк вышел из окружения, и до головной колонны теперь только доносились отдаленные звуки боя. Это Михаил Хонинов со своей группой продолжал сдерживать гитлеровцев, чтобы обеспечить отход своим товарищам. Вскоре мы вошли в сухой сосновый лес, оставив позади шоссейную дорогу Могилев – Гомель. Так закончилась семнадцатидневная борьба с намного превосходящими силами противника. Потери партизан были велики – около четырехсот человек. Но потери врага были в несколько раз больше. Тринадцатый Смоленский партизанский полк Героя Советского Союза Сергея Гришина прорвал окружение в восточном направлении, обошел блокаду и тоже двинулся на запад. Операция гитлеровского командования по уничтожению партизан в восточных районах Могилевской области сорвалась.